Раньше правозащитники Узбекистана занимали более достойное положение в обществе?

Узбекистан отметит 30-летие независимости с момента распада Советского Союза в сентябре, и за это время страна наблюдала, как ее судьба — и ее надежды на свободное и демократическое общество — взлетают и падают.

Одним из людей, чье наследие неразрывно связано с этими надеждами и каталогизацией самых мрачных моментов Узбекистана, является Сурат Икрамов, председатель Инициативной группы независимых правозащитников, скончавшийся в Ташкенте 3 марта в возрасте 77 лет.

Похожие записи

Правозащитная деятельность в авторитарных условиях и, конечно, в Узбекистане — неблагодарное и изнурительное занятие. Часто речь идет скорее о свидетельстве постоянных, мирских злоупотреблений и ужасов, чем о драматических речах или драмах в зале суда. Суть в том, чтобы постоянно приходить к вам, чтобы убедиться, что жертвы и выжившие знают, что вы здесь, и что они их поддержат.

Это точно описывает то, как Икрамов вместе со своей любимой женой и партнером Гульнорой Файзиевой работал более двух десятилетий, документируя подавление правительством мирных верующих, злоупотребления со стороны государственных чиновников и использование детского труда на хлопковых полях.

Они выполняли эту важную работу не внутри какого-то грандиозного правительственного здания, а изнутри своего скромного дома в махалле (районе) в старом городе Ташкента и в пределах слышимости древней мечети Хаст Имом.

С годами дом пары стал своего рода паломничеством для сотен семей из деревень и городов по всему Узбекистану.

Люди приходили сообщать о репрессиях, произвольных арестах близких по сфабрикованным обвинениям и жестоком обращении в тюрьмах. Преследуемые и брошенные чиновниками на всех уровнях — и часто называемые членами «экстремистских» сект, они отчаянно искали кого-нибудь, кто бы их слушал.