Транзитный потенциал Казахстана – заложник геополитики

Ставка на транзитный потенциал страны – это как экономика привокзального буфета. Можно построить просторное здание, обставить интерьер, нанять квалифицированный персонал, но без должного пассажиропотока усилия оказываются напрасными. В 2023 году китайский транзит через Казахстан в Россию и Узбекистан вырос, а в Европу сократился. И это при том, что американцы только начали серьёзно заниматься «разводом» экономик Китая и Евросоюза.

Немного цифр: за прошлый год объём транзитных перевозок китайских грузов через Казахстан достиг 12,57 млн тонн, что на 33% больше, чем годом ранее. Из этого объёма на Россию и Узбекистан пришлось более 60%.

Однако перевозки из КНР в ЕС через Казахстан составили 0,976 млн тонн, что на 45% меньше по сравнению с прошлым годом. Напомним, что Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ) является приоритетом в транспортной стратегии Астаны. Президент Токаев чаще всего говорит именно об этом маршруте: Китай – Казахстан – Каспийское море – Азербайджан – Грузия – ЕС и Турция.

ТМТМ – это, казалось бы, разрешённый маршрут с точки зрения Вашингтона. Но при ближайшем рассмотрении это не так. Текущая геополитическая стратегия Белого дома строится на отрезании Китая от внешних рынков. Товарооборот США и КНР ежегодно теряет десятки миллиардов долларов, и пока нет признаков, что этот процесс обратим.

Похожие записи

Теперь Вашингтон взялся за экономическое отделение Китая и Европейского Союза. Италия была единственной страной в G-7, заявившей о своём участии в проекте «Пояс и Путь». Однако в конце прошлого года американцы заставили Рим отказаться от этих планов.

Пекин попытался договариваться с европейскими государствами на уровне национальных правительств. Но когда Си Цзиньпин приехал в Париж, президенту Франции компанию составила Урсула фон дер Ляйен, от которой Эммануэль Макрон не смог избавиться. В итоге вместо переговоров один на один состоялась встреча на троих, где за спиной представителя Брюсселя стоял Вашингтон.

Проблема Евросоюза в том, что национальные правительства вынуждены учитывать социально-экономические проблемы населения, тогда как высшая бюрократия ЕС от таких забот свободна. При этом полномочий у Брюсселя больше, чем у Парижа, но и контролируется он США гораздо жёстче.

Визит Си Цзиньпина во Францию показал реальную иерархию европейских властных структур и степень влияния США на дела ЕС. Снижение товарооборота между Китаем и ЕС через Казахстан – это следствие геополитической борьбы между мировыми центрами силы.

Астана боится потерять свою субъектность, оказавшись между Россией и Китаем с их гигантскими объёмами торговли. С началом войны в Восточной Европе и ростом интереса к транзитным возможностям Казахстана выяснилось, что РК в логистике – не карлик, а лилипут. Несмотря на расширение складов, железнодорожных тупиков и мощностей для обработки грузов, такие вещи быстро не делаются.

Страх Акорды оказаться в тени крупных держав заставляет её стремиться к Евросоюзу и строить ТМТМ, хотя прерывистость маршрута суша-море остаётся проблемой. Но может случиться, что участок ТМТМ, проложенный Казахстаном, окажется дорогой в никуда.

Совершенно иную стратегию демонстрирует Узбекистан. Он работает с естественными географическими и экономически совместимыми партнёрами, включая Афганистан под управлением талибов. В результате Ташкент фиксирует рост грузопотоков, промышленного и сельскохозяйственного производства.

Транспортные коридоры, находящиеся вне фокуса казахстанской пропаганды, показывают рост благодаря естественным геополитическим процессам, тогда как на ТМТМ спад.

Большая нефтяная стратегия Казахстана показала скромный результат из-за несправедливых контрактов с западными ТНК. Сегодня большая транзитная стратегия Астаны теряет эффективность из-за непонимания реальных точек экономического роста. Европейские миражи выглядят красиво, но отдача от таких ориентиров сомнительна и даже отрицательна.