Способна ли энергетика укрепить таджикско-узбекские отношения?

Ташкент надеется построить выше по течению от Самарканда гидроэнергетические проекты, на реке Зарафшан в Таджикистане. Тот факт, что обе стороны даже говорят о проекте стоимостью 550 миллионов долларов, подчеркивает глубокие изменения, произошедшие за последние три года. До этого соседи почти не разговаривали – и почти не торговались.

Эти две гидроэлектростанции будут производить до 1,4 миллиарда киловатт-часов исключительно для нужд Узбекистана. Это близко к тому объему электроэнергии, который Душанбе экспортировал в Узбекистан только в 2018 году. В то же время таджикские чиновники объявили о планах закупить у Узбекистана в этом году 200 млн кубометров газа по сравнению со 140 млн кубометров в 2019 году.

После того, как Ислам Каримов умер в 2016 году Ташкент официально отказался от своей оппозиции проекту Рогунской плотины, то есть самой важной инфраструктурной инициативе Таджикистана. Каримов в 2012 году даже пригрозил войной из-за этого проекта. В 2018 году Узбекистан возобновил закупки таджикской электроэнергии, а Душанбе возобновил импорт узбекского природного газа после шестилетнего перерыва. Через некоторое время, обе стороны объявили, что Узбекистан будет содействовать строительству новых гидроэлектростанций в Таджикистане.

Несмотря на все это дружелюбие, торговля между двумя странами остается низкой для соседей. Узбекистан, например, в 2018 году импортировал из далекой Литвы больше, чем из Таджикистана. Помимо плохих отношений при жизни Каримова, отсутствие торговой взаимодополняемости помогает объяснить низкий товарооборот. Обе страны являются в основном экспортерами сырьевых товаров (золото составляет основную долю экспорта для каждой из них).

Энергетическое сотрудничество, однако, предлагает этим двум сторонам множество торговых взаимодополняемостей. Таджикистан не имеет запасов углеводородов и обладает значительным гидроэнергетическим потенциалом. Узбекистан имеет приличные запасы природного газа, но мало горных рек.